– Хошь, новость скажу!? – начал я, едва переступил порог Вовкиной квартиры.

– Давай! – кивнул Вовка, огляделся с мятым ото сна лицом, сказал. – Чаю будешь?

– Буду! – плюхнулся я на разболтанный стул на кухне, закурил и предложил другу.

– Не, я не! – замахал Вовка и, включив чайник, открыл холодильник.

– Всё, завязал? – ухмыляясь, посмотрел я на него. – Точно не куришь?

Вовка выругался, достал на стол колбасу и кусок сыра, сказал, что курить бросил.

– Неделю уже не курю! – оттопырил он кривой указательный палец и, начав делать бутерброды, тут же рявкнул. – Чё за новость-то, блять!? Ты мне новость обещал!

– Короче, мы с Сергеем из «Саши» объединились! Общую фирму сделали!

– И чё вы с ним объединились, зачем!? – произнёс Вовка, налив в кружки кипятка.

Я рассказал, добавив в конце: «Я думаю, его товар принесёт больше денег, чем наш с отцом. Думаю, наш сбыт раза в три точно увеличится. В общем, посмотрим».

– Ммм! – промычал с набитым ртом Вовка. – Ну, заебись ты придумал! – прожевал и, немного подумав, уже серьёзно добавил. – Хорошее дело, Рамзес! Должно сработать!

– Ты в клуб собираешься вообще? – произнёс я, глядя на два огромных бутерброда перед Вовкой и исчезающий в его утробе третий.

– Бля, дай пожрать! Я голодный как собака! – отбился Вовка, глянул на меня и тут же хитро ощерился. – Ритку сегодня увидишь, да!?

– Может и увижу, – нарочито равнодушно сказал я и поплыл в довольной улыбке.

Риту в тот вечер я увидел. Несмотря на стоящий вокруг гвалт, я старался держаться к ней поближе и хоть как-то общаться. Девушка работала, беспрерывно сновала туда-сюда пчёлкой, обслуживая столики. И всякий раз, когда нам удавалось перекинуться словом, её глаза светились. В тот вечер прочая действительность для меня словно отошла на задний план – мне хотелось думать, что я провожу вечер со своей девушкой.

– О! Розетка-то сделана! – воскликнул я, отчего-то удивившись.

– Да, действительно! Серёнька постарался! – сказал отец с едва заметной издёвкой в голосе, зайдя следом в офис в понедельник утром. Поведение отца в отношении Сергея я не понимал. «Если Сергей ему не нравится, то зачем вообще было объединяться? Идти на объединение и при этом явно конфликтовать. Зачем? Сергей – приятный и обходительный парень. Каких-то явно плохих черт у него я не заметил. Да, была задержка с оформлением документов фирмы. Но это нормально. Он ведь тоже к нам приглядывался, осторожничал. Мы для него неизвестные люди. А раз так, то ему нас понять тоже сложно». Так объяснил я себе поведение нашего нового партнёра.

Неприязнь к Сергею у отца возникла сразу, но не случайность нападок, я подметил позже. И смущала безответность Сергея. Он оставался в границах молчаливой вежливости или защищающейся невинности, этим удивляя и склоняя меня к принятию его стороны. И мой вызревший конфликт с отцом лёг на эту ситуацию как нельзя лучше. Я увидел Сергея жертвой тяжёлого характера отца, какой ощущал себя сам и потому принял его сторону.

– Ну, чё? – огляделся я. – Офис готов. Можно ставить офисную технику и работать?

– Да, можно заселяться, – согласился отец.

Мы вышли из офиса и поехали на погрузку. Через полчаса в склад явился Сергей. Поздоровавшись с нами вежливо за руку, он огляделся и произнёс: «Грузитесь?»

– Ну да, пока тебя не было, решили загрузиться, чтоб времени не терять, – сказал я.

– Сколько ж вы будете ещё товар от себя возить? – с претензией в голосе произнёс Сергей. – Вроде бы я уже все условия ваши выполнил, документы все подписал, Рому в соучредители ввёл, а вот вы всё никак. Товар от себя всё возите, деньги зарабатываете.

– Серый, как договорились, – сказал я. – До первого июля! Дальше уже отгружаем от фирмы и остатки товара переводим на неё. Чего ты волнуешься-то?

– Ну как чего, продадите же всё до первого июля! Вывозите, вон, какими партиями!

– Продадим, ещё привезём! Ты так сказал, будто это последний товар!

– Серёж! – начал отец. – Тебе же всё заранее сказали, что ты одни и те же вопросы задаёшь!? Сказали – с первого числа, значит – с первого! И нечего тут обсуждать!

– Анатолий Васильевич, я вас понял! – парировал Сергей. – Только не начинайте! Давайте, без этого! Мне Рома всё объяснил, я понял! С первого, так с первого!

– Ну, раз понял, то и хорошо, – сказал отец и продолжил носить товар в «газель».

Сергей покрутился на месте и, едва я возобновил работу, произнёс:

– Ну а мне-то что делать, пока вы тут своими делами занимаетесь?

Вопрос поставил меня в тупик. Я настолько привык принимать подобные решения самостоятельно, что сначала растерялся, после, подумав, сказал, что надо решить вопрос с офисной техникой и прочими такими причиндалами. Сергей сказал, что компьютер у него есть, он забрал его из «Саши». А я сказал, что принтер с меня и пошёл к старому складу – надо было принести оттуда пару коробок. Открыл замок, распахнул ворота.

– Это всё перевозить будете? – раздался за спиной голос Сергея, вошедшего следом и внимательно осматривающего склад.

– Да, уже остатки, – сказал я, не оборачиваясь и ковыряясь в товаре.

– Всё будете перевозить? И стеллажи?

– Не, стеллажи не будем! Они тут по месту сделаны, их нет смысла перевозить.

Я взял нужные коробки и понёс к выходу.

– Давай, помогу, – сказал Сергей и взял одну из коробок.

– Всё, теперь всё! – закрыв борт и глянув на отца, сказал я, добавил, что на старом складе осталось не срочное, то, что перевезти на новый можно в любой свободный день.

– Да мы с Ромой могли бы и сейчас перенести кое-что, те же витрины, – предложил Сергей. – А вы бы, Анатолий Васильевич, за это время отвезли товар…

– Я – за! – воскликнул я, будучи рад не мотаться по складам. И растущая симпатия к Сергею и уже хроническая усталость от общества отца сказались на моём ответе тоже.

– Ну, оставайтесь! – выдохнул отец. – А я поехал.

– Так что у вас за схема работы, что вы мне её не хотели говорить до объединения? – произнёс Сергей, едва мы остались одни и пошли к старому складу.

– Ааа! Ха! – засмеялся я коротко. – Да, весело получилось. Интрига, да, Серый!?

– Ну, не интрига, просто интересно, что ж там такое, что вы так прям скрывали!? – будто даже с нотками обиды от недоверия к нему произнёс Сергей.

Я предложил сначала перенести витринные шкафы. Первые два, положив на плечи, несли пыхтя от тяжести, не останавливаясь занесли в самый дальний правый угол склада.

– А эт чё за доски? – едва отдышавшись, произнёс Сергей и остановился.

– Ааа, да это мы с отцом с дачи на днях привезли! – отмахнулся я, перевёл дыхание.

Когда-то у нашей семьи была дача. Будучи ещё на службе, отец получил бесплатно участок под её строительство в сорока километрах от города. Я помнил, как мы ездили на дачу на электричке, машины тогда в нашей семье не было. По молодости лет я не задавал вопросов, а вместе с родителями летними выходными зачем-то мотался в утлый вагончик, какой отец поставил на участке как временный дом. Участок был ужасным – крайний во всём дачном посёлке, он примыкал через дорогу к сельскохозяйственному полю, и на нём заканчивался овраг, отчего участок шёл под уклон. Отцу пришлось выравнивать участок – он привёз на него несколько самосвалов земли, разровнял привезённое, и участок кое-как стал похож на ровный. Посреди него отец разметил место под дом, перед планируемым домом посадил фруктовые деревья, позади разбил огород, а по периметру кое-где посадил ягодные кусты. Огород стал местом бессмысленного притяжения сил и растраты времени – всей семьёй в тёплый сезон мы ездили на дачу, ютились в вагончике и ковырялись на огороде – так, видимо, отец видел свою счастливую пенсию. На какую он и вышел через несколько лет, успев перед этим завезти на участок целый военный «Камаз» строительных материалов. Я помню этот «Камаз» – будучи уже в армии, я служил в той же части, что и отец и участвовал в погрузке стройматериалов – брёвен и досок. В безденежье и хаосе 90-х годов отец старательно собирал всё это добро в подвале одного из зданий военной части и, когда собрал, отвёз на дачу, после вышел на пенсию и начал строить дом.

В строительстве принимал участие и я, другого помощника у отца не было. Мы за пару летних сезонов сделали многое: фундамент из кирпичных опор, над ним подняли каркас дома из деревянных столбов и, заполнив пространство меж внешними столбами, получили стены, а поверх получившейся коробки установили каркас двускатной крыши.

Отец привлекал меня не ко всем работам, но когда звал, я помогал. Крышу крыли мы тоже вдвоём – отец подавал мне с земли листы шифера, я по направляющим тросом тянул их наверх и там прибивал гвоздями. Спрятав, наконец, дом под крышу, из остатка досок мы выложили импровизированный пол чердака, уберегая так доски от воровства.

Следующим летом мать отказалась ездить на дачу. Я уже был на гражданке, меня в конце лета уволили с наёмной работы, я потянул отца в бизнес, а дача и дом были забыты. Изредка мы с отцом ездили туда – участок быстро зарос травой и принял брошенный вид, но дом стоял, и остаток досок так и лежал под крышей.

При переезде в новый склад отец решил перевезти в него и доски с дачи. Участок встретил нас буйной растительностью выше пояса и слегка покосившимся остовом дома. Доски были на месте. Мы загрузили их в «газель» и окинули участок последним взглядом. Отец закурил и пошёл бродить по участку, иногда он замирал в каких-то местах, глядел на что-то невидимое, после оживал. Я же остался у «газели» и смотрел на дом. Казалось, что тот всё понял о своей судьбе ещё тогда, когда его перестали строить, и с тех пор дом лишь медленно кренился. «Уже сильно повело его, почти на метр. Сколько ещё простоит – год? Два?» – подумал я, достал мобильник и сфотографировал дом. Он упал в следующем году, об этом мне сказал отец, он зачем-то ездил один на дачу.

Доски мы сложили в глубине склада на ряд поддонов, оставив меж ними и задней стеной свободную нишу метра в два. В неё мы с Сергеем и принялись сносить стеллажи и витринные шкафы. Устав с двумя шкафами, следующие мы носили уже по одному.

– Так что за схема-то? – едва отдышавшись, произнёс Сергей.

– Серый, да там всё просто… – начал я, взявшись за шкаф и приподняв его. – Вы с продуктовыми оптовыми базами работали в «Саше»?

– Это с какими?

– Ну, ты какие продуктовые базы вот знаешь?

– Да я их так знаю, где находятся, а названия и не помню, – сказал Сергей, описал местонахождение баз, что были в кинотеатрах и давно закрылись, и следом «Меркурий».

– А ещё какие базы знаешь? – продолжил допытываться я, едва мы донесли шкаф.

– Ромыч, да я не помню их так по названиям! Знаю, где просто находятся!

Следующий шкаф мы отнесли молча.

– А «Пересвет» знаешь, где находится? – произнёс я, едва мы пошли обратно.

– Не, не знаю, – сдался Сергей, вытер появившиеся на лбу капельки пота и, вдруг, спросил. – Слушай, а чё там за трубы наверху под крышей в складе идут?

– Какие трубы? – не понял я.

По периметру старого склада на уровне пояса шли трубы отопления. Помимо них под потолком у одной стены в воздухе болтались две трубы диаметром сантиметра в три.

– Вон те трубы! – указал на них пальцем Сергей.

– Да хуй их знает! – пожал плечами я. – Тут давно ничего не работает.

– А ты чё, матом ругаешься что ли!? – улыбнулся Сергей и, как мне показалось, наигранно-ханжески удивился.

– Ну да! А чё тут такого-то? Все ругаются. При отце не ругаюсь, сам понимаешь.

– Ну, не все. Я не ругаюсь, например.

– Да ладно!? – удивился я. – И никогда не матерился!?

– Не, ну, раньше, во времена лихой молодости, ругался матом. А сейчас нет, давно уже не ругаюсь, стараюсь следить за языком.

– Круто! – проникся я уважением. – Это я тоже раньше не ругался, а потом начал. А как с Вовкой познакомился так всё, через слово – блять, пиздец и всё такое!

– Чё за Вовка!? – оживился Сергей.

– Да есть тут один фрукт! Дружбан мой! Познакомишься с ним, сам заругаешься!

Я засмеялся.

– Да не, – гоготнул Сергей. – Материться нехорошо. У меня же дети.

– Давай, последний шкаф отнесём, – сказал я и взялся со своей стороны.

Мы вышли с ношей из склада.

– А сколько у тебя детей, двое? – произнёс я.

– Да, двое, – ответил, идущий сзади, Сергей. – Лилька, 4 года и Лёнька, годик ему.

– Классно! Уже двое детей! А я что-то так и не женился пока.

– А девушка хоть есть?

– Да вот, недавно познакомился, пока непонятно есть или нет, – вспомнил я Риту.

Отнеся шкаф, мы пошли обратно.

– Слушай, ну, раз вам стеллажи уже не нужны, то, может, мне их отдадите? – произнёс Сергей, едва мы вернулись в старый склад. – Я бы их на дачу на дрова забрал.

– Да я не знаю, – пожал я плечами, задумался. – В принципе, они нам вообще не нужны, но надо у отца спросить. Если он будет – за, то забирай, пожалуйста.

Сергей сказал, что трубы он спилил бы и забрал на забор на дачу – новые стоят дорого, не укупишь – разобрал бы стеллажи и в пятницу вывез всё разом, а отцу заплатил бы за подвоз – и ему денюжка и мне дрова на зиму.

– Ну, вот отец приедет, с ним сам и договаривайся! – отмахнулся я от казавшейся мне странной и непонятной темы разговора. Я всегда признавал в людях хозяйственность, как хорошую и нужную в жизни черту. Но действия Сергея почему-то не приравнивались в моём сознании к хозяйственности, а отдавали мелочностью. Я пожал плечами, забыл про разговор, вспомнил про работу, произнёс: «Давай, понесли поддоны».

– Так чё с продуктовыми базами и этим, как его, «Пересветом»? – произнёс Сергей, едва мы всё перенесли со старого склада. – Это что, тоже база?

Я кивнул, сказал, что «Пересвет» крупнее «Меркурия» и находится на левом берегу в десяти минутах езды от «Саши», и именно туда возил я купленные у Сергея дихлофосы.

– Ты ж говорил вроде в область куда-то клиенту какому-то, – глянул на меня он.

– Да не было никакого клиента, Серый! – улыбнулся довольно я, вдруг, ощутив себя нашкодившим ребёнком, оставшимся незамеченным в своих проделках, добровольно о них сказавшим и радующимся реакции облапошенной стороны. – Мы покупали у тебя дихлофосы и через полчаса выгружали в «Пересвете», они там уходили за три-четыре дня. Жаль, рано они тогда кончились у тебя, мы бы ещё пару раз успели с ними крутануться.

Потупив взгляд, Сергей слушал внимательно. Мы стояли в прохладе нового склада.

– А мы, кстати, собирались с отцом в этом году заняться дихлофосами. И тут как на заказ «Саша» сдохла, и с тобой удачно встретились. А у тебя контракт с «Аэросибом»!

Сергей молчал, смотрел в пол, жевал губу.

– А схема-то простая у нас – мы обменный товар сбываем через продовольственные базы. Не надо розницы и кучи мелких клиентов. А товара базы эти едят много. Нам даже не хватает обменного, поэтому твои дихлофосы будут очень кстати. Мы должны сильно увеличить оборот. Ну я, по крайней мере, надеюсь.

Сергей молчал.

– Так что, Серый, очень вовремя мы объединились, я так считаю! Повезло нам!

– Да, – произнёс задумчиво он. – Повезло вам.

– Да хватит тебе! – сказал я и по-приятельски пихнул Сергея в плечо. – Нормально всё будет! Заработаем хорошие деньги, вот увидишь! Так что, повезло нам всем.

Вернулся отец.

– Я поесть там вам привёз, – произнёс он, выйдя из машины с пакетом.

– Да не, я не буду, спасибо! – отмахнулся Сергей. – Сейчас уже домой скоро ехать.

Я пообедал за двоих. Вся работа была сделана, и мы поехали по домам.

– Не забудешь поговорить с Анатолием Васильевичем по поводу стеллажей и труб? – деликатно напомнил Сергей, едва «газель» притормозила у развилки дорог.

Я кивнул. Мы распрощались.

– Что – насчёт стеллажей? – произнёс отец, едва мы тронулись.

Я рассказал.

– Хочет, пусть пилит, – сухо отреагировал отец. – Его дело.

Неделя вся прошла в суете. В среду отвезли остатки розничного товара на одну из точек на рынке, ту, где торговала мать Сергея. Там я увидел её в первый и единственный раз. Полноватая невысокая женщина за шестьдесят со смуглой как у сына кожей, такими же мягкими миловидными чертами и уставшими от жизни блёклыми глазами. Видя таких женщин, безошибочно понимаешь, что в молодости они были очень привлекательны.

– А Сергей – копия матери! – произнёс отец, едва мы остались вдвоём в машине.

 – А может в отца? – предположил я. – Мы же отца не видели.

– Вряд ли, – закурил отец. – Слишком уж похож на мать, копия.

Пока мы возили, продавая, свой товар, Сергей корпел в старом складе. В пятницу, 1 июля, закончив последний рейс, я пошёл к нему. Сергей сидел на верхней полке стеллажа и пилил трубу, болтавшуюся от движений пилы туда-сюда.

– Пилите, Шура, пилите! Они золотые! – пошутил я известной фразой и засмеялся.

Сергей неловко гоготнул, пыхтя, перемялся на затёкших ногах и продолжил.

Я сказал, что нам пора искать кладовщика и грузчика. Сергей возразил, сказал, что кладовщика будет достаточно, а если понадобится, то наймём и грузчика. Я согласился.

– Мы со следующей недели, всё, уже от фирмы будем работать? – вдруг произнёс с укоризной Сергей. – Вы всё, уже всё продали? Можем начинать работать?

– Серый, как договаривались! – пропустил я укол мимо ушей. – Сказали – с начала июля, значит с начала июля! Сегодня всё равно пятница, вот с понедельника и начнём!

В субботу отец повёз Сергею стеллажи и трубы без меня. Сергей позвонил утром и сказал, что будет с младшим братом, и тот ему поможет.

– Чего ты поедешь? – сказал отец мне. – Места лишнего там не будет, а они вдвоём всё погрузят и выгрузят. Я даже прикасаться ни к чему не буду.

– Ты, хоть, за деньги везёшь? – поинтересовался я.

– На пятьсот рублей договорились, – отмахнулся отец недовольно. – Пусть.

– Ну, тоже деньги! – произнёс я, понимая символичность суммы.

Отец вернулся часа через три.

– Ну как? – встретил я его у порога.

– Что – как!? – съязвил отец, отдуваясь от жары.

– Отвёз?

– Отвёз.

– А где ж у них дача?

– Там… – махнул отец рукой на север. – В сторону Москвы десять километров.

– Неудобно как-то… Живут на левом берегу, а дача аж за правым. Это ехать через весь город час минимум, если на машине. Они сами с братом загружали и выгружали?

– Да, сами всё сделали, – сказал отец, всё ещё красный лицом и в каплях пота. – Да там разгрузили вообще быстро. Брата, кстати, тоже Ромка зовут, как и тебя.

– Ого! Нормально! – воскликнул я, идя следом за отцом в комнату.

– Такой интересный малый! – произнёс отец, приподняв удивленно брови.

– Кто, брат?

– Да, любознательный такой, общительный, начитанный! Мы с ним, прям, так приятно пообщались! – сказал отец и взял сигарету. Я пошёл за своими и вернулся к отцу. Тот уже сидел в одних трусах на балконе и, отирая пот с живота, дымил.

– А внешне брат похож на Серого?

– Да, похож, – кивнул отец. – И комплекция такая же, только не такой толстый, а нормальный. И внешне на лицо похож, только мельче и в очках и… какой-то он, ну… что ли скромный. Такой вежливый! И вообще, сразу было видно, что открытый парень.

– А с чего ты решил, что начитанный?

– Да ты знаешь! – хлопнул себя по бедру отец. – Мы пока ехали, разговорились с ним, и разговор о книгах зашёл. И он, оказывается, и то читал и это и всё книги хорошие, серьёзные. А он как почувствовал, что я тоже начитанный, так всю дорогу и проговорили!

– А Сергей?

– А что – Сергей!? – приподнял отец брови и пустил дым вверх. – Не, этот не такой! Молчал всю дорогу, безразлично в окно смотрел. Ему, как я понял, это не интересно.

– А дача хорошая? Есть дом там у них?

– Дача, как дача! Обычная. Есть домик, так, как курятник, маленький и слеплен как-то криво, как попало, в общем.

– Ну, а так, участок большой? Забор есть? Огород? Что там ещё?

– Да я так понял, там два участка рядом по шесть соток, просто объединены вместе и всё. Ну, так, что-то посажено, но мало. Забор такой, из чего попало слепленный…

– В общем, ничего особенного…

– Да, ничего особенного, обычная пенсионерская дача, – выдохнул отец дымом.

– Почему пенсионерская?

– Да там тётка пожилая была, как я понял, жены Сергея мать, тёща его. Может быть дача её. По виду, похоже, – сказал отец и пульнул бычок щелчком за окно.

Едва докурил и я, как зазвонил телефон. Вовка. Вечером мы с ним снова тусили и пили, и я даже пытался заставить Вовку снова курить. Но тот проявил стойкость.

В понедельник в 9:02, едва я только продрал глаза, зазвонил мобильный.

– Подъезжайте к одиннадцати, – ответил я соискателю на место кладовщика.

Через час, оказавшись на стоянке, я снова услышал от отца матерное слово. Он сел за руль «газели», крутанул ключ зажигания, та не завелась, и отец выругался. Я глянул на него. Красный от злости и сцепив зубы, отец таращился в приборную панель и словно жёг её взглядом. «Надо же», – удивился я. Отец снова повернул ключ зажигания, стартер ожил, но двигатель молчал. Отец снова матерно обозвал машину, выскочил из кабины и поднял капот. Зная, что в таком состоянии его лучше не трогать, я глянул на часы – «10:15».

Через несколько минут я всё же решил ехать на маршрутке.

– Да, давай, поезжай. Человек же ждать будет, – согласился отец, и я ушёл.

Без пяти одиннадцать у проходной завода я встретил мужчину – на вид лет сорок, среднего роста, в коричневом пиджаке, кремовых туфлях и при галстуке – он расхаживал туда-сюда с заметным волнением.

– Пойдёмте, – пригласил я гостя.

Мужчина пошёл следом, выражая своим видом всяческое почтение и прилежность. Офис нас встретил запахом свежеокрашенных полов, побелки и обойного клея. В комнате стояли стол и стул. Усадив гостя, я взял в комнате напротив табурет и начал общение.

– Я на должность кладовщика, – произнёс мужчина, которого я мог уже рассмотреть лучше. Взгляд сразу зацепился за аккуратный пробор чёрных коротко стриженых волос. Я вспомнил тип людей с похожими внешними признаками и понял: «Выпивает».

– Хорошо, – кивнул я. – С условиями работы знакомы?

– Да! – дёрнулся мужчина и без паузы озвучил часть объявления:

– Оклад восемь тысяч, пять дней в неделю с девяти до восемнадцати!

– Да, всё верно, – слегка вздрогнул я и стал наблюдать за бегающим взглядом гостя. «Какие пустые глаза, словно зашоренные изнутри, стеклянно-светло-серые», – подумал я и принялся рассказывать мужчине о нашей фирме и ожидающей его работе. После спросил паспорт. Гость засуетился, полез по карманам непривычного пиджака, выудил документ и сунул его мне в руку каким-то неестественно негибким движением. Затем так же суетливо он извлёк трудовую книжку. Руки мужчины тряслись. «Женат, сын шестнадцати лет», – продолжил я изучать паспорт, прочитал вслух фамилию, имя и отчество.

– Да! Это я! – снова дёрнулся как ужаленный мужчина.

Его реакции начинали смешить.

– Как у вас с алкоголем, курите? – произнёс я.

– Курю, как все, – кивнул гость, нервно улыбнулся, обнажив несколько ещё живых зубов в плачевном состоянии вперемешку с металлическими мостами под золото.

Я продолжал смотреть мужчине в глаза.

– Как с алкоголем? – заёрзал тот на стуле, взгляд его забегал, ища спасения в углах комнаты и под плинтусом. – Выпиваю иногда по выходным… Но, как все! Иногда!

Я вернул свой взгляд к паспорту, ощутив, как волна облегчения охватила гостя.

Пообщавшись ещё пару минут, я сказал мужчине, что обсужу его кандидатуру с партнёром по бизнесу и позвоню вечером. Соглашаясь и кивая, гость принялся царапать ручкой клочок бумаги. Я с интересом наблюдал, как не привыкшие пользоваться ручкой негнущиеся пальцы мучительно выводят шесть цифр.

Проводив гостя, я успел выкурить на улице сигарету, прежде чем на такси явились Сергей и Вера и привезли с собой видавший виды компьютер.

– О! У нас теперь и табуретка есть!? – воскликнула Вера, едва вошла в офис.

– Да, мы теперь упакованы! – кивнул я, и сказал про проведённое собеседование.

– Да ты чё? – воскликнул Сергей. – А чё за мужик приходил? Нормальный?

– Мужик как мужик, обычный, – произнёс я и снова критично глянул на компьютер, озвучил свои сомнения. – Серый, комп – жесть! Он точно рабочий?

– Ну, не знаю, в «Саше», когда забирал, работал! – развёл руками и надул губы тот. – А ты сможешь его собрать и подсоединить тут всё?

– Конечно, смогу! – сказал я и удивился. – Чё тут собирать-то!?

– Просто я в компьютерах не очень разбираюсь, – буркнул Сергей.

С этого момента наш офис ожил. Вера тут же где-то раздобыла тряпку, сбегала на второй этаж за водой и шустро протёрла от пыли всю скромную мебель офиса. Я занялся сборкой компьютера. Сергей крутился рядом. Едва я закончил, Вера устроилась за столом и включила компьютер, спустя минуту произнесла: «Всё работает, всё нормально!», взяла мои бумаги с подоконника и принялась вносить товарные остатки в программу. Её пальцы привычно запорхали по знакомым комбинациям клавиш.

Три человека в комнатке – теснота ощутилась сразу, захотелось на свежий воздух и покурить. Я вышел к палисаднику, позвонил в «Арбалет» и получил заказ. Подъехал отец. Вовремя. Я взял из «газели» принтер, отнёс в офис, подсоединил к компьютеру, и из него выползла первая накладная от общей фирмы.

– Стол нужен второй, – войдя в офис и оглядевшись, произнёс отец.

– Да, мы уже об этом тоже думали! – вперёд всех откликнулась Вера.

– Поехали грузиться? – показал я отцу накладную. – Что с машиной-то было?

– Коммутатор сгорел! – отмахнулся он. – Такое дерьмо делают…

Всеми вышли на улицу. Отец поехал на «газели» к складу, остальные пошли так. Я снял замок, распахнул ворота, «газель» задом подкатила к складу и затихла.

– Слушайте, ну, пока мы не начали работать, как раз все собрались вместе, – сказал Сергей. – Нам надо бы определиться с зарплатами для себя…

– А, да! Точно! – удивился и согласился я. – Давайте определимся.

Возникла заминка. Я смотрел на Сергея с Верой, они на меня. Отец сидел в кабине.

– Ну, я думаю, нам с тобой по пятнадцать будет нормально, – начал я, помня слова Сергея о такой сумме. – Начнём с минимума, а там посмотрим, как дела пойдут. Станем зарабатывать хорошо – добавим. Да? Что скажешь?

– Да, по пятнадцать нормально, – сразу согласился тот. – А Вере сколько назначим? Вы с ней определитесь вдвоём, я же – лицо заинтересованное…

Вера глянула на меня внимательно, и я тут же уловил её внутреннее напряжение.

– Сколько сейчас получают менеджеры на базах? – повернулся я к Сергею.

– Где-то от семи до двенадцати тысяч, – произнёс он сходу.

– Ну, где-то от семи до десяти, – поморщившись, уточнила Вера.

– Ну, наверное, – едва всплеснул руками Сергей, глянул строго на жену и добавил. – Просто у нас в «Саше» и по двенадцать получали девчонки!

– Хорошо, я понял! Давайте так – начнём тоже с минимума, а там посмотрим, да!? – я посмотрел Вере прямо в глаза. – Вер, для начала восемь – нормально?

– Нормально, – слегка покраснев, произнесла та как человек, привыкший принимать сторонние решения по своей персоне сразу и без торга, если они оказывались разумны.

– Мне кажется, и десять было бы нормально… – произнёс Сергей. – Но, раз у нас уговор, то я не лезу, как решили вы с Верой, так решили.

– Серёж! – хлопнула дверь «газели», я обернулся, отец подошёл к нам и, глядя на Сергея, произнёс с нажимом. – Ну, а мне-то вы собираетесь платить или как!?

В его движениях и мимике ощущались сдерживаемые недовольство и раздражение.

– Анатолий Васильевич, а какой бы вы оклад хотели? – произнёс Сергей. – А то мы, действительно, с вами ещё не обговорили сумму.

Я молчал, по уговору предоставив им двоим решить вопрос между собой.

– Серёж, я думаю, пятнадцать тысяч будет в самый раз, – сказал отец. – Водители со своей «газелью» сейчас так стоят.

– Что-то многовато, Анатолий Васильевич, – скривился Сергей. – Я думаю, тысяч десять вполне нормальная зарплата.

– Серёж, купи газету и посмотри сколько стоит водитель со своей «газелью», – отец обострился в лице, и с нажимом добавил. – Ты смотрел газеты с вакансиями!? Ты вообще в курсе, какие расценки сейчас на «газель»!?

Сергей молчал, настороженно и неприязненно глядя на отца и жуя нижнюю губу.

– А я в курсе! – продолжил отец. – Пятнадцать тысяч стоит водитель с «газелью» в месяц. Без машины – восемь! Так что, ты не найдешь за десять тысяч такого водителя.

– Анатолий Васильевич, я, конечно, не знаю, – произнёс Сергей всё так же мягко, на его лице изобразилась податливая растерянность. – Видите, вы вот уже изучили вопрос, а я пока нет. Надо посмотреть, может быть, вы правы, а может быть, я окажусь прав. Я вам верю, Анатолий Васильевич, вам врать не зачем. Я знаю, вы человек компетентный. Просто мне кажется, это дорого, пятнадцать тысяч. А вот десять – в самый раз.

В моей голове, вдруг, возник тупик. Зная отца, я был уверен – названная им сумма точна. Слова Сергея вроде как звучали логично, но предлоги, под которыми он отказывал отцу в пятнадцати тысячах, ощущались пустыми. Сомнения шевельнулись в моей голове, породив желание вмешаться, но отец прекратил всё одним махом.

– Знаешь что, Серёжа! – сцепил он зубы, заиграв желваками. – Ищи-ка ты за десять тысяч себе другого водителя! А я посмотрю, как ты его найдешь! Я на вас за эти деньги не собираюсь ишачить! Ты меня понял!?

В тот момент я, наверное, выглядел, как и стоявшая рядом Вера, наблюдавшая за происходящим с застывшими на лице непониманием и удивлением.

– Всё! – поднял отец указательный палец. – Я вам сказал! На меня не рассчитывайте! Работайте сами как хотите! Я вам не ишак, мантурить на вас за копейки!

Отец сел в «газель», со всего маха жёстко хлопнул дверью, завёл машину и уехал.

– Чё это он? – прервал голос Веры немую паузу.

– Мда, странно, – выдавил из себя я.

– Какой-то Анатолий Васильевич нервный, – добавила Вера, глянула на меня, я на неё и сразу на Сергея, тот молчал.

И тут с души будто камень упал. Мне стало невыразимо легко, будто случилось то, что было бы лучшим в данный момент. Уже не надо было сглаживать углы между отцом и Сергеем, находясь в постоянном нервном напряжении. Теперь нужно было лишь работать. Причем делать это с людьми приятными, жизнерадостными и искренними, какими я успел увидеть за короткое время Сергея и Веру. Руки словно развязались. Всё это время я желал одного – успеха в так трудно начатом и осторожно выпестованном бизнесе. Я знал, что и отец желал того же. Ради важной общей цели я мирился с его характером, а он с моим. Но вот отец грубым демаршем вдруг поставил под угрозу общее дело. В голове пронёсся рой мыслей. «Почему он так резко всё обрубил? Даже не попытался отстоять свою позицию». Я не понимал. Ход виделся мне глупым. Даже если предмет торга не выглядел приятным, всё равно, надо было договариваться. «А вот так, хлопнуть дверью и уехать». Не в первый раз уже резкое осложнение ситуации запускало мой внутренний механизм – я не раскисал, не падал духом, а наоборот, собирался волей и мыслями в монолит и хладнокровно искал выход. Так я поступил и в тот момент, мгновенно собрался и спокойно произнёс:

– Ну что ж, сами – так сами!

Сергей и Вера вышли из оцепенения.

– Серый, надо нам будет срочно дать объявление на счёт водителя с собственной «газелью» на полную занятость, – произнёс я и пошёл к складу.

– Ты думаешь, Анатолий Васильевич это серьёзно сказал? – осторожно спросил он.

– Да кто его знает, – пожал я плечами и накинул замок на ворота. – Вечером узнаю.

– Ну, а если твой отец завтра вернётся к нам, то зачем же давать объявление? – резонно заметила Вера.

– Пошлите! – махнул я обоим рукой. – Если отец передумает – снимем объявление. Нам работать надо! Не сидеть же сложа руки? Сейчас заказы пойдут, их возить надо.

Вечером между мною и отцом случился короткий диалог, смысл которого можно свести всего к двум фразам.

– Па, чего ты уехал-то? – прозвучал неловкий вопрос с моей стороны.

– Я сказал, работайте сами, трудитесь со своим Серёжей вдвоём, – сидя с сигаретой на балконе, глядя во двор и даже не обернувшись, сухо произнёс отец.

Возможно, и надо было, но уговаривать я не умел. Привык воспринимать слова людей буквально и не искать в них потаённых смыслов. Да мне и не хотелось уговаривать. Я устал от отца страшно. И его шаг я воспринял, как своё заслуженное освобождение.

Я позвонил единственному пришедшему по объявлению мужчине и сказал, чтоб на следующий день тот выходил на работу и принимал склад.

Всё, что ни делается – ведь, к лучшему?