Я подъехал к месту встречи на старом дребезжащем рейсовом автобусе. Сквозь стекло увидел Вовку, тот косолапо расхаживал по тротуару и чесал в затылке.

– Здарова! – рявкнул он и со всего маху вложил свою ладонь в мою и крепко сжал.

– Привет, балда! Какие дела? – ответил я.

– Да вот, блять, весь день думал, как бабки заработать! – взлохматил голову Вовка. – Всю голову, нахуй, сломал, нихуя не придумал!

Я засмеялся, и мы побрели через дорогу на «зеленый». Вечер стоял шикарный, уже стемнело, молодежь стайками активно стекалась к ночным клубам. И все было знакомо и привычно, и именно эта привычность радовала. На той стороне дороги привычно стояла белая «семерка» Эдика. Мы перешли дорогу, и Вовка привычно поинтересовался нашими с отцом успехами, снова назвав нас «буржуями». Я в битый раз возразил ему. Мы прошли очередной светофор, Вовка вновь принялся тарахтеть – выдал новость, сказав, что «Папа» купил себе новый джип за два миллиона. Я удивился, а Вовка, снова взъерошив на голове волосы, заявил, что хочет себе такой же.

– Да кто б сомневался! – засмеялся я и хлопнул друга смачно по спине.

– Охо-хо! – воскликнул Вовка, завидев впереди толпу жаждущих попасть в клуб.

Знакомый охранник без задержки провел нас внутрь, и уже через пару минут мы пили и курили в арке грота. Вовка принялся жаловался на «Петровича», тот втихаря клал себе деньги в карман, не делясь с Вовкой.

– Сдам козла к хуям с потрохами! – продолжил он, задетый за живое. – А ты видал, какая баба приезжает к Папе на «пежо» здоровом таком синем!?

Я видал. Вечер прошел обычно – накачавшись спиртом, мы пробрались на танцпол, после пару раз поднимались на улицу за свежим воздухом, после снова толклись у барной стойки. К концу вечера я был пьян. Вовка, похоже, тоже. В три часа ночи музыка смолкла, тишина сразу обрушилась на уши, стала давить. Мы выбрались на улицу и побрели через дорогу. У гостиницы, как обычно, нас ждал Эдик.

– А эта официантка на тебя пялилась! – неожиданно произнес Вовка, и тут же начал подначивать, пытаясь подбить на скорейшее знакомство. Я и не отнекивался, девушка мне нравилась, и я собирался с ней познакомиться. Вовка разошелся и продолжил наседать.

– Ну что, я у тебя останусь? – сменил я тему разговора.

– Блять, Рамзес, да оставайся! – пожал Вовка плечами, вытащил руки из карманов, развел ими в стороны. – Мне какая разница, диван красный ждет тебя!

Мы вывернули из-за угла. «Семерка» Эдика стояла в середине ряда из пяти машин. Через минуту она сорвалась с места, и под грохот музыки понесла нас по ночному городу. Я остался у Вовки, впереди была суббота и спать можно было хоть до обеда.

– У тебя «Цитрамон» есть? – произнес я утром, не открывая глаз.

Вовка уже шарился на кухне, погромыхивая посудой. Я разлепил глаза, огляделся.

– Башка что ли болит!? – раздалось из кухни в ответ.

– Да, раскалывается жутко… Сколько времени?

– Половина одиннадцатого уже! – по-военному рявкнул Вовка. – Вставай, давай!

Солнце сквозь окна заливало комнату светом и обволакивающим теплом. Я встал, обласканный лучами палас стал приятно греть ступни. Выпив таблетку, я пошел в ванную, после на кухню, где уже завтракал Вовка. Я присоединился. Выходной день. За окном весна. Спешить было некуда. Головная боль заметно стихла, и домой совсем не хотелось.

– Как там батя твой? – вдруг спросил Вовка. – Все ругается на тебя?

– Да так, сремся регулярно, – вяло отмахнулся я. – Заебал он меня. Постоянно доебывается до всякой хуйни, это ему не так, то ему не так. Я уже не могу с ним работать, сил нет никаких. Деться бы куда-нибудь, да не бросишь же все это. Хорошо, хоть розницу закрыли. Я тебе говорил, что розницу закрыли?

– Ну да, че-то такое говорил, – в промежутках между чавканьем вставил Вовка. – А че, совсем что ли закрыли? А товар куда будете девать?

– Не знаю, мы только вчера продали киоск, – пожал плечами я и рассказал историю продажи, чем вызвал у Вовки приступ довольного смеха.

Чай – хорошая штука! Я постоянно им отпаивался после перебора с алкоголем и сигаретами. И в тот раз, потягивая сладкий чай, я постепенно приходил в себя.

– Бляаа!! Время сколько!!??? – чуть ли не заорал я вдруг.

Вовка удивленно вытаращился на меня, обернулся назад и через плечо посмотрел на часы, вмонтированные в газовый котел: «Половина двенадцатого, а че такое?»

– Блять, я забыл! – вскочил я и тут же сел. – Нам в «Сашу» сегодня до трех надо успеть! «Саша» закрывается! Товар надо забрать и рассчитаться с ними!

– «Саша» закрывается!? – еще больше удивился Вовка. – А че это они!?

– Не знаю, – дернул плечами я и стал усердно дожевывать бутерброд и запивать его жадно чаем. – Сам удивился. Сергей позвонил, сказал, что закрываются.

– Это такой смуглый, симпатичный который?

– Ну да, коренастый такой, смуглый! А че, ты его знаешь, что ли!?

– Брали как-то у него товар, заезжал я к нему пару раз. Ничё такой, вежливый.

– Ну да, вроде нормальный такой чувак, – дожевал я бутерброд, отставил кружку в сторону. – Одеваться буду! Надо в «Сашу» позвонить!

Я метнулся в комнату, оделся, схватил мобильник и по памяти набрал номер.

– Алло, Сереж, привет, это Рома! – я сел на диван. – Мы сегодня к тебе заедем, но ближе к трем, хорошо!? Точно приедем! Да, пусть кладовщики подготовят нам возврат. Да, привезу там тебе тоже немного возврата. Хорошо, давай, пока, до встречи!

– Странно, че это «Саша» закрывается!? – донеслось с кухни.

– Да, я сам удивился, так неожиданно, нормальная контора, работала-работала и тут на тебе, закрывается! – сказал я, вернулся на кухню, в несколько глотков прикончил чай, добавил: «Все, я погнал! Че, вечером идем!?»

– Ёпт, Рамзес, спрашиваешь!

– Хорошо, как закончу, позвоню, давай, пока!

Я сунул ноги в туфли и выскочил за дверь.

Уже через час мы с отцом выезжали на «газели» со стоянки.

– О, Василий приехал! – воскликнул отец.

– Че за Василий? – поинтересовался я, отставляя в сторону свои мысли.

– Вон, идет! – отец кивнул в сторону шедшего к стоянке мужика. Я присмотрелся. Среднего роста, сгорбленный, с усами, лицо как печеное яблоко, на вид лет шестьдесят.

Выехав со стоянки, мы влились в жидкий субботний трафик и покатили на склад.

– Так че за Василий? – переспросил я.

– Да это тот, про которого я тебе рассказывал, служили вместе.

– Может и рассказывал, я их не запоминаю, ты много про кого рассказывал.

– У него «Форд Транзит» был белый раньше. Он его продал, тоже «газель» купил.

– И чем он занимается?

– Грузоперевозками. Раньше чужой товар возил, сейчас свой, фрукты-овощи.

– Ааа, это который на цветах в том году под праздник заработал, да, он что ли!? – припомнил я смутно отцовский рассказ.

– Да, он, – отец скривился. – Ходил тогда, хвастался передо мною, заработал, мол, с одной поездки сразу штуку баксов. Вот как, мол, надо бизнес делать. Рассказывал, что у него есть знакомая, хозяйка цветочных киосков, она его и нанимала для подвоза цветов. А потом он под праздник сам вложился в цветы, закупил, привез и втридорога продал.

– Круто! Нормально так, с одной поездки тридцатку, – я задумался. – А сейчас чем он там, говоришь, занимается?

– Фрукты, овощи возит. Сейчас как раз ранние идут. Цены на ранние овощи всегда высокие, потом упадут, как уже вместо тепличных обычные с грунта пойдут.

– А где он торгует?

– Да на «Водном рынке». Там становится и с машины продает.

Отец говорил о главном оптовом рынке города, что находился у водохранилища в центре. Фрукты и овощи туда свозили фурами и с них уже продавали мелким оптовикам и розничным торговцам с городских рынков.

– И как резко цены меняются? – уточнил я.

– Каждый день, а бывает и по несколько раз на дню. Утром одна, вечером другая. Если мало, скажем, помидоров, то цена высокая, а пришла фура с ними, все, цена падает.

– Ну да, фуру надо быстро распродать.

– Да, товар скоропортящийся. Три дня и портится.

– Ого, быстро. Не продал и остался с тухлыми помидорами. Красота.

– Ну, не все так быстро портится, конечно. Картошка, лук – долго могут храниться.

– Там же и наценка, наверное, меньше.

– Естественно.

Я задумался и резюмировал: «Рискованно все это. Можно влететь крепко».

– Конечно, можно. Но можно и заработать.

– Я не понимаю такой бизнес, никаких нервов не хватит. Привези помидоры и сиди за сердце хватайся, как бы кто не сбил цены. Бред! Я б таким не стал заниматься. Лучше, как мы, стабильно, без этих качелей диких.

– А я бы занялся! Я Василию еще тогда, когда мы с пивом завязали, предлагал заняться вместе, но он не захотел. Покрутил носом и ничего не ответил.

– Ты ему предлагал!? – удивился я. – Что-то не помню я такого, мне не говорил.

– Да все я тебе говорил! – отмахнулся отец. – Только ты же слушать не хочешь, тебе ж интересно только что ты сам предлагаешь, а других ты и не слышишь.

– Ну да, – скривился я, не желая отвечать на выпад.

– Да что – ну да!? Да так и есть!

– Ну, Вася тоже тебя не стал особенно слушать…

– Да, вы такие… с Васей, – напряженно выдавил отец.

– Такие, такие… – выдохнул я и отвернулся к окну. Постоянные препирательства то с отцом, то с матерью доводили уже до тихого бешенства. Хотелось куда-то деться, где-то и чем-то другим заниматься и видеться с родителями изредка, радостно им улыбаться при коротких встречах и тут же прощаться. Мы слишком много времени проводили вместе.

Выгрузив остатки розницы на складе и закинув возвратный товар в кузов, ближе к двум приехали в «Сашу». Двери здания были распахнуты. Весь немногочисленный штат фирмы в предпраздничном настроении слонялся по территории. Печали на лицах людей по поводу ее закрытия я не заметил, все оживленно общались и смеялись. Перед зданием на газоне горел костер, на нем жарилось мясо, стулья полукругом стояли тут же. Я пошел в офис, решил все рабочие вопросы и вернулся на улицу, огляделся. Около «газели» курил отец, парень и две девушки сидели у костра. Услышав позади звук шагов, я обернулся. На улицу вышел менеджер Сергей в темно-синем велюровом пиджаке на темную футболку и черных брюках с черными туфлями.

– Ну че, все? – выкатив грудь вперед, произнес он. – Рассчитались?

– Да, нормально все… – кивнул я, уточнил. – Все, сегодня последний день?

– Ну да, – буркнул тот, сунул руки в карманы брюк, замер на широко расставленных ногах. «Монументально», – подумал я и, продолжая вроде как начатый диалог, произнес:

– И чем же будешь заниматься?

– Да чем, даже и не знаю, что делать. Давидыч фирму закрывает, всех распускает, оставляет только один магазин. Да и все. Остальное все в аренду сдавать будет, – развел Сергей руками, погладил ими коротко стриженую голову и добавил с растерянностью в голосе: «Хоть снова на большую дорогу иди…»

– Как в лихие 90-ые? – усмехнулся я, прикинув возраст менеджера.

– Ну да, – сунул тот снова руки в карманы и печальным взглядом уставился вдаль.

– А ты с какого года?

– Да ты не обращай внимания… – сказал Сергей. – С семьдесят второго. Я просто коньячка сейчас хлопнул пятьдесят грамм, чтоб расслабиться, а то последние дни какие-то напряженные выдались. Я как выжатый лимон сейчас.

– Постарше меня на пять лет, получается.

– На пять?

– Да, я с семьдесят седьмого же…

– Сереж! – окликнула его одна из девушек у костра. – Иди к нам!

– Сейчас, Вер, иду! – отмахнулся тот.

– Слушай, а вот вы же были эксклюзивными представителями «Аэросиба» у нас в области, да? – аккуратно стал щупать я интересующую меня тему.

– Почему в области!? – как ребенок надул губы Сергей. – Во всем регионе!

– Ого! Даже так!?

– Ну да! У нас хороший договор с заводом был! Да он и сейчас есть!

– В смысле – есть?

– Ну, договор-то на мою фирму, – развел локти Сергей, сделавшись еще шире. – У меня ж фирма своя, я заключил договор на нее, а «Саша» товар уже у меня покупала.

– Ничего себе! Круто! – неподдельно восхитился я. – Ну, а сейчас чего? «Саша» закрывается, кто будет «Аэросиб» в городе продавать?

– Не знаю, все как-то неопределенно, – Сергей принялся тереть лицо. – Я вот беру себе из «Саши» двести пятьдесят коробок, вторую половину «Пушок» выкупил.

Я задумался, произнес: «А почему он вторую половину выкупил?»

– Так его хозяин, они раньше с Давидычем вместе работали, а потом тот отделился.

– Ааа, вон оно чего! Я не знал. Мы там с менеджером работали, хозяина я не видел.

– А чего перестали-то работать? – глянул на меня Сергей, пожевав губу.

– Да так! – отмахнулся я. – Этот менеджер мудаком оказался!

Сергей гоготнул.

– Сереж! – вновь пронзительным фальцетом позвала девушка. – Ну, ты скоро!?

– Щас, Вер! – обрезал тот, небрежно отмахнувшись.

– Ну, и чего, ты вот взял эти двести пятьдесят коробок дихлофоса и куда и что?

– Ну, там кроме дихлофосов еще есть по мелочи. Мы с Давидычем договорились, что я себе заберу с отсрочкой на лето товар. Продам дихлофос, заработаю копеечку себе.

– Ну! А потом что?

– Да я говорю – не знаю! – нервно дернулся Сергей. – Все неожиданно случилось. Давидыч же не предупредил никого, что собирается закрывать «Сашу»! Сам решил. А нам только перед самым закрытием и сказал! Никто не ожидал! Хлоп – закрываемся!

– Ничего себе! Я тоже удивился, когда узнал. А оказывается, вон, оно что. А чего, прибыль что ли упала или в минус работали? Чего Давидыч решил закрыться так спешно?

– Да нет, нормально работали, и прибыль обычная была. У Давидыча свои какие-то там мысли, сказал, что надоело это все, надоело за всеми следить, – Сергей понизил голос, оглянулся по сторонам. – То у кладовщиков недостача, то грузчики пьяные что утащат.

– Ааа, ну да, – согласился я. – Ну, а тебе-то он чего не сказал?

– Дааа, – отмахнулся Сергей. – Мы с ним чего-то последнее время тоже не заладили. Раньше все было нормально, а потом чё-то напряги начались. Он мне сказал, чтоб я и свой товар за праздники вывез со склада.

– И куда ты его вывезешь?

– Не знаю пока. Дихлофосы, может, сразу раскидаю по клиентам в деньги.

– А потом, когда продашь товар, чего? – продолжал допытываться я.

– Да не знаю я пока, – Сергей снова принялся тереть лицо руками. – Так устал за эти дни. Все было нормально и вдруг, хлоп, на тебе. Думай теперь, чем заниматься.

– Слушай, ну, можно вместе работать. Объединиться и продолжать торговать. У тебя есть «Аэросиб», у меня – «Люксхим», объединимся и вперед! – выдал я спонтанно.

Сергей глянул на меня и тут же отвел взгляд перед собой и вдаль.

– Думаешь? – произнес он после едва заметной паузы и начал жевать нижнюю губу.

– Ну, а чего тут думать!? – сказал я, мысль все больше бередила мой мозг. – Все уже наработано. Склад у нас есть, клиенты есть, сбыт налажен, товар свой хороший есть.

– А розница у вас есть же своя?

– Нет, нету, закрыли вчера последние две точки на рынке, продали киоск, – сказал я и тут же стал развивать мысль дальше. – Да а зачем розница нужна?

– Ну, а бартерный товар вы куда деваете? – удивился Сергей. – Мы его в магазинах своих продавали и так, с базы оптом. А вы как?

– А, это понятно. Классическая схема, так все оптовики работают. А мы придумали схему без розницы, мы по клиентам продаем и все. Ни забот, ни хлопот с розницей.

– Нормально, – сказал Сергей, выпятил губы вперед и скривил уголки рта вниз даже не пытаясь скрыть проступившее через удивление восхищение. – А че за схема-то?

– Ну, если начнем работать вместе, узнаешь.

– Да ладно, чё там за секрет такой уж прям.

– Ну, узнаешь. Потом.

Несколько мгновений Сергей молчал и задумчиво жевал нижнюю губу.

– А ты прям, вот, уверен, да? – выдал он.

– Ты про работу вместе? Ну да! А чего тут такого-то!? Мы и так уже работаем, весь сбыт налажен, а если добавить товар вроде «Аэросиба», так объемы только вырастут. Я не вижу никаких препятствий. А у тебя в чем сомнения-то?

– Да не! – отмахнулся Сергей. – Я просто человек такой, меня надо немного подтолкнуть, убедить, а потом я уже работать начну.

Отцу надоело курить и мерить шагами периметр «газели», и он подошел к нам.

– Вот, па, предложил Сергею вместе работать! – кивнул я на менеджера.

– Сергей, – протянул тот руку отцу.

– Анатолий Васильевич, – произнес отец вместе с рукопожатием. Тут я сообразил, что за время работы с «Сашей», Сергей видел моего отца мельком, и они не общались ни разу, всем занимался я. И только сейчас познакомились как следует.

Я в двух словах рассказал отцу об имеющихся у Сергее фирме и договоре.

– Здрасьте, – подойдя, пискнула фальцетом девушка, ранее звавшая Сергея к костру.

– Моя жена Вера, – представил ее тот.

Миловидная, стройная блондинка лет тридцати и около метра семидесяти ростом с плавными чертами лица, живым взглядом, небольшим аккуратным ртом и чуть курносая.

– Вот, Вер, предлагают работать дальше вместе, – произнес Сергей.

– А как именно работать вместе? – наморщила та лоб с любопытством в глазах.

Я повторил.

– Ну, интересно! – задумчиво и чуть растянуто произнесла Вера. – Да, Сереж?

– А как именно ты хочешь юридически объединиться? – посмотрел на меня отец.

– Да как!? – опешил немного я, сходу вырабатывая решение. – Откроем фирму – пятьдесят на пятьдесят, перепишем на нее наши договоры – они свой, мы свой и вперед.

– Да, а зачем открывать фирму!? – дернул плечами менеджер. – У меня уже есть, можем от нее и работать!

– Можно и так, – согласился я.

– Можно и так, – будто эхом одновременно произнес и отец.

– А ты там единственный учредитель в своей фирме? – посмотрел я на Сергея.

– Да, единственный, я и учредитель, и генеральный директор, и главный бухгалтер.

– Генеральный, ничёсе! – улыбнулся я. – Звучит солидно. Тогда, если не открывать новую фирму, то на нас половину твоей оформим и можем начинать трудиться вместе.

– Да а смысл какой в этом? Вы меня знаете, я человек честный, вы, вроде, тоже. Я так привык – договорились пополам, хлопнули по рукам и можно начинать работу.

– Сереж, не, ну документы должны быть оформлены как надо! – произнес отец категорично. – А то, сам понимаешь, сегодня отношения одни, завтра поругались – уже другие. Надо чтоб все было закреплено юридически.

– Ну ладно, – дернулся в лице менеджер. – Этот вопрос можно не обсуждать пока. Мне сейчас надо все предлагаемые варианты рассмотреть, выбрать самый интересный.

– В смысле? – удивился я. – Тебе еще кто-то предлагал совместный бизнес?

– Да у меня и сейчас есть один партнер, мы с ним кое-какие операции проводим, – расслабленно подтвердил тот. – Из «Арбалета» один из директоров делал предложение. Еще там один друг есть. Где-то у меня сейчас около пяти вариантов.

– Ааа, – протянул я, слегка растерявшись. – Я ж не знал.

– Сереж, ты подумай и нам скажи! Да, так да, а нет, так нет! – с легким нажимом в голосе произнес отец.

– Не, ну я рассмотрю ваше предложение! – тут же смягчил тон Сергей. – Оно интересное, просто мне нужно время подумать.

– Вот, впереди майские праздники, в самый раз, чтоб подумать, – сухо сказал отец.

Я чуть занервничал. Металлические нотки в голосе отца напрягли, казалось, что они могут отпугнуть Сергея, и выгодный договор с «Аэросибом» уплывет у нас из-под носа. Я поспешно произнес: «Да ладно, па, ну, причем тут сроки какие-то!? Пусть Сергей думает, время есть, мы его никуда не гоним, насильно не тащим! Телефон у него наш есть, если что, позвонит. Ведь так!?»

Последний вопрос я задал уже Сергею. Но, быстро и звонко ответила его жена: «Ну да, я думаю, нормально, да, Сереж!? Обдумаем предложение и позвоним, если что!?»

– Да, – тяжело выдохнул тот и развел руками. – Давайте, так и сделаем.

Мы распрощались с парой и уехали.

Оказавшись в машине, я пересказал отцу начало разговора с Сергеем. В голове тут же закрутился калейдоскоп мыслей. Делясь ими, я начал тараторить почти без остановки.

– Слушай, вот это тема нарисовалась! Прикинь, «Саша» закрылась, а договор то с «Аэросибом» у этого Сергея! Ничего менять не надо, только заказывай товар и продавай! Вообще красота! На заводе даже не поймут, что отгружают уже другим людям, договор-то прежний! Там отсрочка 60 дней! Это больше чем у нас, а товар раскрученней и денежней!

Отец внимательно слушал и рулил.

– Главное, чтоб Сергей предложение принял, а не ушел к кому-нибудь другому! Надо же, несколько человек ему уже сделало предложение! Да уж! Хоть бы не уплыл «Аэросиб», а! Прикинь, это ж идеальный вариант для нас! Нам как раз именно такой товар и нужен! Аэрозоли! Супер! Это объем у нас минимум удвоится, а я думаю, даже утроится точно! Класс! А вдруг он не согласится пятьдесят на пятьдесят, что будем делать!?

– А с чего это он не согласится? – сухо произнес отец.

– Ну, как!? – опешил я. – Решит, что предложение неравное, предложит, например, шестьдесят на сорок в его пользу!

– Пусть решает, нам-то это не нужно.

– И что!? Мы ему откажем!?

– Ну, а ты что предлагаешь? Согласиться? – раздраженно выдал отец. – Ну, ты вот согласишься работать, если ему шестьдесят, а тебе сорок!?

– Да нет, не соглашусь, конечно… Или пополам или никак.

– Ну вот, видишь! А зачем спрашиваешь!?

– Да это я так, просто с тобой разговариваю…

С минуту мы ехали молча.

– Нет у него никаких предложений, – спокойно сказал отец, закурив. – Врет он все.

– С чего это ты так решил!? – удивился я.

– Были бы предложения, сразу бы о них сказал. А не после того, как ты ему свое озвучил. Ну и фраза про большую дорогу говорит о том, что не знает он, что делать.

Переваривая доводы отца, я задумался.

– И коньячок он не просто так употребил, а все по той же причине, – добавил отец.

– Возможно, ты и прав… Интересно. Ну, тогда согласится. Было бы круто!

– На склад будем заезжать? – вывел из мыслей в реальность меня отец.

– А? Не, не будем, – отмахнулся я. – Пусть в кузове лежит, так поставим «газель».

– Все праздники, что ли будет стоять? – озадачился отец.

– Да пусть стоит! Что с этим барахлом будет? Зачехлим тент получше и все.

Все праздники мы с Вовкой тусили в клубе. После ночами пили чай с сыром у него дома, и всякий раз мое сознание засыпало в алкогольном забытьи, но крохотную часть его не брал ни никотин, ни спирт. Маячок в глубине моего мозга пульсировал ровным ритмом со дня последнего визита в «Сашу». Даже будучи пьяным, я хорошо знал, что означала эта пульсация. Чутье. Маячок заработал, указывая мне верный путь. И еще мне снилась акула. В детстве я читал, что акула чувствует каплю крови в одном кубическом километре воды. И мое чутье, уловив каплю коммерческой наживы, подало сигнал. Я спал пьяный у Вовки на красном разбитом диване, мозг провалился в бездну, но маячок пульсировал, я ощущал себя большой белой акулой, неспешно скользящей в толще океана. Учуяв ту самую каплю крови, я развернулся и пошел на нее.

– Ну че, как думаешь, согласится Сергей на наше предложение? – сказал я утром на балконе, сидя на диванчике с кружкой чая. Отец сидел у окна и курил. Была середина мая. Солнце залило балкон теплом по-летнему, отчего я довольно жмурился как кот.

– Согласится, – произнес отец и затянулся. – А куда ему деваться?

– Ну, как куда? Есть же еще предложения…

– Я тебе уже говорил, были бы они лучше нашего, он бы с нами так разговор не вел.

– Как – так?

– Заинтересованно, – отец затушил бычок о стенку снаружи и щелчком отправил на улицу вниз. – Заинтересовался он, по глазам было видно.

– Было бы хорошо, да?

– Ну, вообще да, – отец почесал нос, затылок и сел рядом, но уже с другой стороны диванчика, в тень. – Товар-то у него хороший, не то, что у нас.

– Это да, – хмыкнул я.

– У нас-то по большому счету «Люксхим» и все, – развел отец руками. – То, как мы его продаем – это не объемы. На жизнь хватает, но развиться с такого дохода трудно. А вот «Аэросиб» – это интересно! Объемы могут быть очень неслабые!

Наступила пауза. Я пытался мысленно заглянуть в будущее и увидеть там крупную фирму, отправной точкой которой стало бы возможное объединение.

– Интересно, когда он позвонит? Может, самим позвонить? – сказал я.

– Вот этого не надо! Что ты опять начинаешь суетиться!? – чуть завелся отец. – Постоянно куда-то торопишься! Пусть думает! Как позвонит, так позвонит! А не позвонит и не надо! Давай, допивай чай и поехали! Нам сегодня еще товар перевозить, забыл?

– Да, надо ехать, – выдохнул я. – Еще этот переезд долбаный, но надо.

Вопрос с арендой склада напротив нашего, в которой нам сначала отказали, вдруг решился случайно и буднично. После праздников мы с отцом столкнулись на заводе с его владельцами. Я озвучил желание переехать в склад напротив и платить за аренду бо́льшие чем сейчас деньги. Слово «деньги» оказалось магическим, и мы тут же получили ключ.

Склад имел форму прямоугольника. Два ряда кирпичных колонн поддерживали деревянные стропила крыши, покрытой снаружи шифером и изнутри обшитой досками. Колонны делили склад на три равные части. Посреди центральной секции от ворот вглубь склада и дальше в следующие секции здания шла одноколейка. Бетонный пол был кое-где потрескавшийся и наполовину разбитый. В дальнем углу склада кучей стояли деревянные пыльные ящики, набитые пустыми банками. После предыдущего этот склад казался раем. За неделю, выкраивая время от основной работы, мы привели его в порядок. Заводской электрик восстановил освещение и подключил счетчик. Склад ожил.

Едва мы закончили со складом и даже успели выгрузить в него очередную партию товара из Краснодара, как на следующее утро позвонил Сергей. Трубку взял отец. Сергей поинтересовался в силе ли наше предложение и получил утвердительный ответ. Внутри меня все возликовало.

– Ты на машине поедешь? – уточнил отец. – А, продал машину. Хорошо, тогда подъезжай на остановку «Интернат», знаешь, где это? Отлично! Смотри, как подъедешь, переходи на другую сторону через мост. И на той стороне стой, мы поедем на склад и тебя там заберем. Хорошо, давай через полтора часа там. Ну, все. Договорились. Пока.

Когда мы вывернули на мост, Сергей уже стоял за ним, но не один, а с женой.

Едва машина лихо съехала на обочину и подрулила к парочке, я открыл дверь.

– Добрый день, – учтиво пожал мне руку Сергей и тут же протянул ее отцу. – Анатолий Васильевич, здравствуйте.

– Привет, Сереж, – произнес тот спокойно вслед за моим бойким «Здарова!»

– Здрасьте! – пискнула позади широких плеч мужа девушка.

Я подвинулся. Сергей грузно сел рядом, оказавшись вширь крупнее, чем размер одного места. Жена ловко шмыгнула ему на колени. Поехали.

– Моя жена Вера, – произнес Сергей.

– Да мы уже знакомы, ты ж представлял нам ее! – распираемый эйфорией, выдал я.

– Да? – удивился Сергей и шмыгнул носом. – Надо же, вылетело из головы, что-то не отложилось. Ну, ничего страшного, еще раз вам представил супругу свою. Да, Верок?

– Да, Сереж, – застеснялась та «Верка́» и негромко засмеялась живым и открытым смехом, обнажив ряд идеально ровных зубов в очень обаятельной улыбке.

Встреча оставила мало воспоминаний. Произвела впечатление золотая цепь на шее Сергея, толщиной в полмизинца. На груди вместо креста она венчалась золотой иконой со спичечный коробок. Цепь притягивала взгляд, добавляя владельцу солидности.

Приехав на завод, мы оставили машину у проходной и к складам шли уже пешком. Разговор с гостями вел отец, я же, все плавая в тумане эйфории, изредка вставлял какие-то фразы. В один момент повышенный тон отца вывел меня из радужного состояния, и я стал внимать разговору.

– Ну и как вы работаете? – произнес Сергей. – Офиса нет. Только склад. Товар по оптовикам и рознице развозите, да?

– Да, как и все, – ответил отец. – Есть своя наработанная клиентская база.

– Ну да, это понятно, – сказал Сергей. – Это ваш товар, но вы же у оптовиков бартер берете, розницы у вас своей нет, неужели его по другим розницам развозите?

– Сереж! – именно тут отец повысил голос и строго посмотрел на него. – Тебе же сказали, как объединимся, все узнаешь тогда. Чего ты снова спрашиваешь!?

Голос отца звучал с металлическими оттенками недовольства.

– Да я просто спросил, – примирительно произнес Сергей с нотками удивления. – Потом, так потом. По мне, так разницы никакой.

– Ну а раз нет разницы, то и тем более к чему эти расспросы!? – отрезал отец.

Неловкая пауза длилась недолго.

– А на кого из вас двоих оформлять будем вашу долю? – произнес Сергей.

Мой мозг на мгновение подвис. Вопрос застал врасплох. Судя по лицу, отца тоже. Открыв рты, мы смотрели друг на друга и хлопали глазами. Отец кивнул, мол, на кого? Я пожал плечами и развел руками.

– Дааа… а собственно, все равно на кого, – протянул я, наконец. – Можно на него, можно на меня. На кого, па?

– Да оформляйте на Ромку, – махнув рукой, сказал отец. – Вы вроде как ровесники почти, а мы с Верой уж будем на подхвате.

– Давай так. Хотя, мне вообще все равно. Если хочешь, можешь на себя оформлять.

– Не надо, оформляйте на себя! – отмахнулся отец уже однозначно.

Сергей молчал, ждал.

– Да, и еще один момент! – произнес я, быстро прикинув возможные преткновения совместной деятельности. – Давай, Серый, уговоримся, что кроме нас четверых никаких родственников в фирму мы больше не берем! Все остальные только наемные работники. И еще, если у кого-то какой-то спор с родственником другого, то второй не вмешивается, как лицо заинтересованное. Ну, например, у меня с Верой спор, то ты не вмешиваешься. Или у тебя какое-то разногласие с моим отцом, то решаете сами, я не вмешиваюсь. Идет?

Осмыслив сказанное, Сергей кивнул: «Да, нормально».

– Все, договорились, – я протянул руку, Сергей ее пожал.

Мы простились в наилучших настроениях и взаимных заверениях. Сергей и Вера ушли, взявшись за руки, а нам предстояло загружать очередной заказ.

– Как думаешь, ему понравилось? – вцепился я тут же в отца. – Пойдет Сергей на объединение? И чего ты с ним так резко-то? Малый он, вроде, нормальный.

– А чего ты его защищаешь!? – огрызнулся отец.

– Да не защищаю я его. Просто он вроде как вполне нормально общался, а ты как-то уж жестковато с ним.

– Чего я с ним жестковато!? – парировал отец. – Он хитрит, этот твой Сережа. Ему сказано было, объединимся – узнает, а он настырный, все равно пытается узнать так.

– Ну, может быть, – развел я руками, умолк и продолжил таскать коробки.

В тот день мы отвезли товар в «Арбалет». И там меня снова посетило ощущение, о котором я поведал отцу после выгрузки, прыгнув в кабину. Я сказал, что поведение Ильи изменилось, в общении он стал суше и жестче – на предложения о новом товаре сначала отвечает уклончиво, а после отказывает; что парень будто затаил что-то – общается всегда строго по делу, никаких шуток как раньше – подписал бумажки, отдал их мне и все.

– Ну, так мы ж ему помогли с розницей, вот он нас теперь и невзлюбил, – спокойно произнес отец, выкинув бычок в окно.

– Как это??? – вытаращился я на него, совершенно не поняв логики сказанного.

– Ну как-как!? – усмехнулся отец. – Мы ему помогли, так!? Так!

– Ну да, помогли. Это нормально. Наоборот, он должен по идее после этого к нам лучше относиться. Мы ж ему помогли! – развел руками я.

– Эээ, нет! – тихо засмеялся отец. – Как раз наоборот. Мы теперь для него враги.

– Как это!??? – полезли мои глаза из орбит, я даже засмеялся. – Че за бред!???

– Это не бред, сын, – тем же ровным тоном продолжил отец. – Илюха себе ведет, как и должен был повести человек его характера. Он же с магазином обломался, так?

Отец посмотрел на меня довольным взглядом человека, знающего простую истину и получившего шанс ее объяснить.

– Ну да, так, – мое удивление сменилось интересом. – И чего?

– А того! Раз он попытался открыть магазин, значит, его не устраивает положение обычного менеджера. Значит, что амбиции у него присутствуют, и хотел бы он оказаться повыше, иметь тоже свой бизнес. Вот он и сделал попытку. Все бы ничего, но мы-то стали невольными свидетелями его неудачи. Понимаешь?

– Ну, и чего? – закусил я губу, начиная неясно понимать.

– А то, что если бы мы и дальше не знали о его неудаче, то и относился бы он к нам по-прежнему. Хоть и завидовал бы. Но он продолжал бы завидовать всем собственникам и поставщикам как мы. А так теперь мы ему как бельмо в глазу. Каждый раз, когда он тебя или меня видит, мы ему напоминаем о случае, когда он просил о помощи и трясся от радости, пересчитывая полученные деньги. Мы были свидетелями его несостоятельности. А это большой удар по самолюбию Илюхи. А он самолюбив.

– Ну, я понял, о чем ты! Но почему он должен нас невзлюбить!? Не понимаю. Вот, к примеру, я человек с амбициями. И если бы мне кто-то помог, я был бы благодарен тому человеку… Но невзлюбить за помощь, хм, не, это бред какой-то!

– Да ничего это не бред! – чуть вспылил отец. – Чтобы быть благодарным человеку за помощь, надо быть очень сильным внутренне человеком, а Илюха не такой. Он тихий мелочный жулик. Сидит, там, в офисе за столом и думает, как бы облапошить контору и заработать денег. Только у него не получится ничего, так он менеджером и будет работать до старости. Разве что только меняя конторы. Трусоват он, потому что.

– Хм! – задумался я. – Может быть, может быть… Скорее всего, ты прав, да и не скорее всего, а прав. И что ж теперь будет с нами дальше?

– Да ничего не будет, я думаю. Будет пакостить нам потихоньку, да и все. На серьезное он не решится. Да и не зачем ему это. Но общение сведет к минимуму, это факт.

Я разочарованно выдохнул. И разочарование пришло от осознания, что сказанное отцом, скорее всего, правда. Такая простая неправильная жизненная правда.